Mishel 15 дек 2011, 21:53
О ЛЖИ
Врать порой не трудно,— трудно порой не врать.
Я даже не в смысле — откровенно врать. А просто даже пока слово правды скажешь, столько собеседнику соврать приходиться,— иначе же не поверит.
Или не поймет. Ложь — это главный инструмент правды.
И одежда ее. Кому она голая нужна,— не девица, чай, молодая. Жилистая этакая, выстраданная. Поэтому без грима, да без одежды — правда хуже всякого вранья.
А что поделаешь, если все абсолютно относительно. Вот, к примеру, лето во дворе, а я с северным жителем общаюсь по телефону и говорю, у нас, дескать, прохладно,— пятнадцать градусов тепла всего, а он мне кричит, зато у нас теплынь — двадцать пять мороза.
Или две женщины беседуют. Одна — и он, такой мерзавец... — Конечно,— соглашается другая, даже не дослушав, но легко представляя такого мерзавца. Из своей коллекции.
И каждый о своем думает. И каждый сам с собой беседует. Изредка допуская до сознания смысл фраз собеседника. Но не допуская собеседника до своего смысла.
В любой беседе, в любом разговоре.
Трудно пробиться к собеседнику через себя. И поэтому человек чаще всего беседует сам с собой, помогая себе словами собеседника.
Сам-то ведь знаешь всю правду, а что он, дурачок, в этом понимает. А объяснять бесполезно,— у самого на это полжизни ушло.
Поэтому человек чаще всего беседует с тем собеседником, который у него внутри.
Вежливые люди это делают аккуратно, чтобы не обидеть того, кто стоит перед тобой. Особенно осторожно беседуют иногда женщины. Как-будто с ребенком говорят, или хрусталь протирают.
Допуская до сознания интонации,— да что ты говоришь! — регулируя ими свою собственную беседу. Допуская до сознания смысл фраз собеседника. Но не допуская собеседника к сердцу своему. К сердцевине. К правде.
Не допуская собеседника до своего смысла. До своей иглы, которая в яйце спрятана.
Каждый сидит на своей игле.